- Отношения с Мироном Богдановичем у нас вроде складывались нормально - конфликтов как таковых не было. Что случилось потом, не понимаю: то ли тренер психанул, то ли взыграли личные амбиции... Я ведь накануне сезона-2012/13 вне заявки был: в тренировочном процессе участвовал серединка на половинку. Ползанятия сам бегал, половину - с остальными проводил. А потом меня внезапно заявили. Забил Оболони на Кубок, потом провел всю игру с Черноморцем... Но два матча в течение недели после паузы даром не прошли: перед встречей с Шахтером получил травму - просто не выдержали мышцы. Но когда я сказал тренерам, что у меня тянет задняя мышца ноги, главный сорвался: передал, чтобы я собирал вещи и… Как бы это помягче сказать, уезжал с базы.
Тут же об этом поведали президенту клуба, попасть к которому мне удалось только на третий день. Ярославский сказал мне: это - не мое решение, это - позиция тренера. Потом, правда, все говорили, что ничего такого не было. В общем, концов у всей этой истории я не нашел, но факт оставался фактом: от первой команды меня отлучили, из номера выселили. Иди, мол, занимайся, где хочешь.
Пошел тренироваться с дублем. А потом когда я появлялся на основной базе, или не дай Бог, в раздевалке первой команды, Маркевич начинал гонять охранников: зачем вы его пускаете на нашу территорию?", - цитирует Воробья .
- В чем причина такого гнева Мирона Богдановича?
- Ну не знаю, может быть, человек подумал, что я с кем-то из Шахтера договорился или "сливать" собираюсь. Хотя мне в глаза главный тренер ничего не сказал. Может, по статусу не положено… Все эти вещи передавались через других людей. Даже бабушка, которая на базе убирала, говорила: "Андрей, не появляйся, пожалуйста – нас из-за тебя ругают…".
