Без малого десять лет и более $ 1,3 млрд понадобилось российскому бизнесмену Роману Абрамовичу, чтобы английский футбольный клуб Челси, выкупленный им в 2003 году, стал приносить прибыль.
В начале ноября клуб официально объявил, что впервые за это время завершил сезон в плюсе, с июня 2011-го по июнь 2012-го заработав $ 2,2 млн, тогда как предыдущий игровой период обернулся убытками в размере $ 107,5 млн.
Столь же успешной для Челси стала и спортивная сторона сезона 2011 / 2012. Команда первый раз в истории выиграла Лигу чемпионов, а также четвертый при новом владельце Кубок Англии.
Правда, в борьбе за английский Суперкубок подопечные Абрамовича уступили победителю Премьер-лиги - клубу Манчестер-Сити, которым с 2008 года владеет арабский шейх Мансур бин-Зайед аль-Нахайян, член правящей семьи ОАЭ. В 2012 году МанСити сумел выиграть английское первенство впервые за 44 года.
За успехами многих сильнейших клубов сегодня стоят огромные личные капиталы. За последние полтора десятилетия миллиардеры почти со всех континентов заполучили в свои активы еще и футбольные клубы.
В первую очередь это представители западного бизнеса. Так, французский Ренн принадлежит коллекционеру, владельцу модных домов Yves Saint Laurent и Gucci Франсуа Пино. Испанский Депортиво спонсирует первый богач Европы в рейтинге Forbes, хозяин концерна Inditex и бренда Zara Амансио Ортега. А семья американского бизнесмена Малкольма Глейзера владеет клубом Манчестер Юнайтед.
С недавних пор все активнее тратятся на футбол и стремительно богатеющие толстосумы из развивающихся стран. Катарский шейх Абдулла бин-Нассер аль-Тани владеет испанской Малагой, египтянин Мухамед аль-Файед инвестирует в английский Фулхэм, а российский миллиардер Сулейман Керимов второй год пишет историю махачкалинского Анжи.
Этот список в ноябре пополнил и самый богатый по версии Forbes человек планеты, мексиканец Карлос Слим. За $ 2,5 млн он выкупил испанский клуб Реал Овьедо, находившийся на грани банкротства.
Для большинства миллиардеров футбольные инвестиции вовсе не путь к пополнению кошелька, считает Ханс Уэстербик, директор Института спорта и активного образа жизни при австралийском Университете штата Виктория.
“Футбол для них - способ продемонстрировать богатство, мощь и влияние всему миру, путь к встречам с известными и знаменитыми людьми, а во многом и хобби, - объясняет эксперт. - Им нравится использовать клуб как игрушку, чтобы попытаться победить в крупнейшем клубном первенстве мира”.
Золотые реки
Для Адама Боксера, болельщика лондонской команды Куинз Парк Рейнджерс (КПР) с 16-летним стажем, было наивысшим счастьем, когда в апреле 2011 года его клуб одержал победу над Уотфордом. Ведь таким образом КПР вернулась в высший дивизион английского футбола после 15-летнего перерыва.
Это случилось спустя четыре года после того, как акции клуба выкупили новые владельцы, среди которых - итальянский миллионер Флавио Бриаторе и индийский стальной магнат Лакшми Миттал.
“Я ожидаю, что клуб сделает все, чтобы вырваться в топ-команды [английской Премьер-лиги], - если верить обещаниям руководства”, - делится надеждами Боксер.
Обещания, о которых говорит болельщик, подкреплены немалыми деньгами. С состоянием $ 20,7 млрд Миттал занимает шестое место в списке самых зажиточных владельцев футбольных клубов, составленном Корреспондентом, где лидируют Слим ($ 69 млрд), Ортега ($ 37,5 млрд) и аль-Нахайян ($ 31,7 млрд).
Баснословно богатые хозяева действительно заинтересованы в спортивном взлете своих команд, однако их интерес не ограничивается только страстью болельщиков, считают эксперты.
Миллиардеры с Ближнего Востока, из Восточной Европы и особенно России стремятся расширить рамки бизнес-портфолио, сконцентрированного, как правило, в сфере природных ресурсов - нефти и газа, - и засветиться в потребительских секторах бизнеса, например футболе, полагает Том Кэннон, профессор Школы менеджмента Ливерпульского университета, специализирующийся на спортивной экономике.
При этом арабские футбольные магнаты, к примеру катарский хозяин французского ПСЖ Тамим бин-Хамад аль-Тани, жаждут международной узнаваемости для себя и своих стран, а богачи с просторов бывшего СССР, чьи капиталы нередко имеют сомнительное происхождение, ценят возможность при помощи футбольных побед подправить собственный имидж в глазах домашней и зарубежной аудитории.
“Ринат Ахметов родился в Донецке, и я думаю, что ему хотелось превратить Шахтер в крупный европейский клуб, иметь ощутимое достижение, которое было бы свободно от обвинений, выдвигаемых против него раньше”, - размышляет Кэннон.
Аналогичной мотивацией, уверен эксперт, руководствовался и Керимов, для которого успех Анжи к тому же может превратиться в стартовую площадку для политических амбиций.
Наибхан Алиев, 22-летний болельщик махачкалинского клуба, отмечает, что благодаря деньгам Керимова обновленный Анжи действительно стал для Дагестана чем-то гораздо большим, чем просто спортивный проект.
“Сейчас каждый, кому не лень, идет на матч, - рассказывает Алиев. - Это [спонсирование Анжи Керимовым] нормальный и вполне рациональный путь к поднятию своего клуба и популяризации своей родины. Приятно, когда есть у нас что-то такое большое”.
Впрочем, какие бы мотивы ни руководили миллиардерами, главным преимуществом перехода команд в руки богатейших людей мира эксперты и болельщики называют стремительное преображение клубов благодаря притоку денег.
Так, многие из самых громких трансферов последнего десятилетия позволяли себе именно те клубы, чьи бюджеты щедро наполнялись из частных кошельков.
В 2007 году футбольный мир потряс переезд Дэвида Бекхэма из мадридского Реала в американский Лос-Анджелес Гэлакси, чей владелец, миллиардер Филипп Аншутц, не пожалел $ 250 млн за пятилетний контракт со знаменитым полузащитником.
Анжи сумел зазвать в Дагестан легендарного бразильца Роберто Карлоса, экс-звезду Барселоны Самюэля Это’О и нидерландского тренера Гуса Хиддинка.
Абрамович не раз бил трансферные рекорды Премьер-лиги, покупая игроков для Челси. В 2006 году Андрей Шевченко обошелся ему в 46 млн евро, а в 2011-м Фернандо Торрес был куплен за 58,6 млн евро.
С приходом в Манчестер Сити шейха аль-Нахайяна клуб потратил только на трансферы около $ 760 млн - больше, чем самый дорогостоящий в мире клуб, Манчестер Юнайтед, за последние 26 лет.
Однако наплыв игроков топкласса далеко не единственный тренд в жизни клубов, получивших состоятельных владельцев.
“Такими же поразительными были перемены и за пределами поля”, - отмечает Филип Алкок, болельщик МанСити, и приводит пример создания City Square - уникальной даже для Великобритании площади для фанатов рядом со стадионом. В день матча здесь проходят живые концерты, встречи со звездами футбола, а после поединка - обсуждение и анализ игры на больших экранах.
К 2014 году клуб рассчитывает построить самую современную тренировочную базу в мире, которая, по прогнозам, превзойдет лагерь Челси Абрамовича.
В свою очередь Пино за годы владения Ренном создал одну из лучших юношеских футбольных академий во Франции, а Ахметов построил для Шахтера первую в Украине современную арену.
Но в этом чемпионате капиталов среди владельцев клубов лишь единицы, наподобие хозяев Манчестер Юнайтед, рассчитывают на прибыль, убеждены аналитики.
Уэстербик напоминает, что убыточность футбола как бизнеса не секрет ни для шейхов, ни для олигархов, ни для западных миллиардеров.
“Они вряд ли ожидают нажить деньги на таких инвестициях. Главная мотивация - это престиж и, в случае некоторых стран, таких как Россия, еще и [своеобразная] политическая страховка”, - рассуждает Уинфорд Грант, создатель сайта footballeconomy.com, напоминая, что далеко не все хозяева клубов даже увлекаются футболом по-настоящему.
К слову, по данным портала Гранта, сегодня футбол остается самым спонсируемым видом спорта в мире. В 2011 году в него было влито более $ 2,7 млрд спонсорских средств, в то время как Олимпиада сумела привлечь около $ 1,3 млрд, американский футбол - чуть более $ 1 млрд, а Формула-1 - всего $ 600 млн.
Вне игры
Массовый приток частных капиталов - это новое лицо футбола, который перестает быть исключительно спортивным состязанием, считают специалисты.
Крупнейшие европейские футбольные лиги - английская, испанская, итальянская, немецкая и французская - становятся все более транснациональными во всех аспектах - игроки, зрительская аудитория, спонсорство, а также инвестиции и собственность, что особенно заметно в английской Премьер-лиге.
“Вложения в эти лиги помогают инвесторам утвердиться в качестве глобально значимых фигур”, - резюмирует Ричард Гильянотти, исследователь социологии спорта из британского Университета Лафборо.
Причем популярность “карманного” футбола как формы собственности клубов будет лишь шириться - прежде всего за счет растущего числа миллиардеров в развивающихся странах, убежден Гильянотти.
В то же время эксперты единодушно указывают на целый ряд опасностей, подстерегающих футбол как игру из-за обрушившихся на команды денежных потоков. Во-первых, персональное финансирование ставит клубы в тесную зависимость от воли их владельцев, обрекая на неопределенность в случае, если хозяин обанкротится, потеряет интерес к футболу или попросту умрет.
Так, этим летом из испанской Малаги ушла целая плеяда ведущих игроков, после того как шейх аль-Тани решил сократить объем инвестиций в клуб.
“Новые владельцы создают фальшивую экономику, ведь это деньги на хобби, а не деньги рынка, - продолжает перечислять риски Уэстербик. - Они искажают систему менеджмента и провоцируют обманчивые ожидания среди фанов”.
Наконец, соревнование кошельков убивает конкуренцию, делая практически невозможным спортивный прорыв менее состоятельных клубов - таких, к примеру, как голландский Аякс, еще два десятилетия назад громивший европейских грандов.
Этой проблемой уже озаботился УЕФА, с нынешнего сезона взявшийся жестко отслеживать клубные расходы. Деньги, которые владельцы тратят на трансферы, футбольные чиновники сравнивают с доходами от продажи игроков, билетов, рекламы, атрибутики, прав на телетрансляцию и призовых.
Уже в сезоне 2013-2014 годов УЕФА не допустит к участию в Лиге чемпионов и Лиге Европы те команды, чьи убытки по итогам двух предыдущих лет превысят 45 млн евро за сезон. А к 2018-2019-му сумма должна постепенно сократиться до 10 млн евро.
Пока же многие частные клубы довольно далеки от этих цифр. Чемпионство Манчестер Сити в Премьер-лиге стоило ему рекордных убытков в истории английского футбола - клуб потерял $ 310 млн за сезон. Да и историческую прибыль Челси Кэннон ставит под сомнение: мол, Абрамович мог просто перевести часть долга клуба на собственный счет.
Все же бизнесменам наверняка придется считаться с ограничениями УЕФА, однако интереса к личным футбольным приобретениям это не убавит, считают специалисты.
Человечество живет в эпоху глобальной культуры массмедиа, которая одержима тягой к известности и навязывает новые стандарты публичности, напоминает Уэстербик.
“Богатые и знаменитые люди всегда ищут способы показать или использовать свое состояние, благодаря ему быть предметом восхищения и считаться очень успешными, - резюмирует эксперт. - Какой путь к этому может быт лучше, чем покупка футбольного клуба или другой спортивной франшизы?”.
